Главный редактор «Карелия.Ньюс» о том, о чем после полета Гагарина мечтали мы, а делают другие.
12 апреля 60 лет назад советский космонавт Юрий Гагарин вывел человечество на новую ступень развития. Не уверен, есть ли в России даже сейчас больший повод гордиться чем-либо. И мы гордимся, правильно гордимся, заслуженно! Человек в космосе! Человек! В космосе! Никто и никогда, думаю, не дарил людям, особенно советским людям, такое детское искреннее счастье. Счастье с мурашками по спине, с желанием кричать от восторга. Да, была еще Победа в Великой Отечественной – наш второй повод для гордости в XX веке. Но он был связан с большим пройденным народным горем. Этот день был и всегда останется праздником со слезами на глазах. Здесь же сказка, которая в одночасье стала былью. Сегодня, наверное, такое событие было бы сродни освоению технологии телепортации человека в пространстве.
Тогда эту сказку сделали наши люди. Советские люди, которые были объединены одной большой идеей. Во главе их – едва не убитый в лагерях и чудом спасенный уроженец Украины Сергей Королев. В жесточайших тисках советской плюющей на людей машины с командой неравнодушных, умных, великих – он сделал это. Сделал нас первыми! В прогрессе, в технологиях, просто первыми. Нам, а точнее, им рукоплескал весь мир. И ни у кого не было сомнений.
60 лет позади. Целая жизнь. С тех пор больше сказки и поводов для гордости не было. От слова совсем. Для стыда было поводов столько, что хоть плачь. А вот для гордости, такой, чтобы все в одном порыве, без споров, единодушно, от сердца, искренне, по-настоящему – такого не было.
Сейчас часто слышу идиотское и пугающее «Можем повторить!» с отсылкой к войне. Но вот очень бы хотелось произнести это в отношении таких достижений как полет Гагарина. Но, увы, уже не можем. Разворовали, растащили, не удержали. Теперь и вовсе дошло до абсурда. Мы всерьез готовимся воевать с родиной Сергея Королева. Когда-то Юрий Гагарин вместе с еще одним украинцем, другим великим космонавтом из первой команды Павлом Поповичем готовились к полету за пределы земного шара, а теперь танки идут к границе, идут с двух сторон. И все это на фоне омерзительной пропаганды про то, кто плохие, а кто хорошие.
Остановитесь, безумные! Искусство политики и дипломатии – не допустить войны, получить как можно больше друзей, а не врагов. У нас же сейчас одни враги вокруг. Весь мир враг, кроме нескольких свихнувшихся и цепляющихся за власть синими пальцами диктаторов. Как так вышло-то через 60 лет?
Когда-то все советские мальчишки хотели стать космонавтами, теперь в России космонавты это не покорители галактик, а люди с дубинками на несанкционированных митингах. Их становится все больше. И они совсем не повод для нашей гордости. А настоящие космонавты хоть и летают в космос на аппаратах, придуманных тогда еще, но кто сходу назовет имена хотя бы нескольких из них? Боюсь, что даже одного современного космонавта многие не назовут. И все наши проекты в космосе – очередной повод растащить и опозориться.
Сейчас у современного Королева другое имя – Илон Маск. Именно он движет мировой прогресс. Он и ему подобные. Не для США, как нас пытаются убедить. Для всех нас, для человечества. Не только в космосе, кстати. Он, кстати, считает Королева великим, о чем не раз говорил.
У нас же даже здесь, увы, не хватает смелости признать, что Маск сейчас первый и лучший. Наши как бы лидеры только и способны что шутить про батуты и ставить свою чиновничью физиономию на фото настоящих покорителей Марса. Стыдно и горько. Сначала они украли у нас День Победы, опошлив его политикой, теперь воруют и сказку, которую подарил первый космонавт, превращая и этот день в праздник со слезами на глазах.
Впору, обращаясь к Юрию Гагарину, попросить у него прощения словами известного интернет-мема про то, что мы, мягко говоря, все потеряли. Впору, но так не хочется. Сегодня в Петрозаводске весна. Первый день так тепло, и такое доброе гагаринское солнце. Он ведь улыбался также светло. И все еще, черт возьми, бегут мурашки по спине, когда слышишь про отчизну, что все же живет, и про то, что однажды в апреле Гагарин совершил свой великий полет. Живёт ведь? А?
