В Карелии коронавируса мало потому, что многих просто не тестируют. В этом уверен врач, который работает с зараженными этой болезнью.
Вчера стало известно, что в списке семи зараженных оказался сотрудник БСМП, а его супруга – врач скорой помощи – отправлена на больничный с симптомами COVID-19. Кроме того, не первый день много информации про смертность от пневмоний. Как так получилось? Может ли такое быть, что именно врачи разносят коронавирус в Петрозаводске? Откуда так много пневмоний? Что происходит в поликлиниках, стационарах, на скорой в эти дни?
Специально для портала «Карелия.Ньюс» на условиях анонимности (иначе его просто могут уволить) об этом рассказал один из тех врачей, которые сейчас находятся на передовой в борьбе с коронавирусной инфекцией в Петрозаводске, и кто знает, что происходит на самом деле, а не только в ежедневных официальных сводках.
– Официальная статистика говорит, что в Карелии сейчас только семь человек заражены коронавирусной инфекцией? Это правда?
– Подтвержденных случаев действительно семь. Сокрытия информации здесь нет, в этом я уверен. Другое дело, что в настоящий момент много людей, у которых подозревают COVID-19, ждут результатов тестирования. А еще большему числу мазки просто не делали. То есть не было никакого тестирования даже при наличии симптомов. Причем я говорю и про пациентов, и про врачей, которые их лечат.
– Почему же им не делали мазки раньше?
– Потому что не готова система. Карелия, как и многие другие регионы, не готова брать столько мазков, сколько нужно. Я уж не говорю о том, что результаты приходят только через десять (!) дней. Диагностирование можно и нужно делать за сутки. В Карелии с 1 апреля объявлен режим самоизоляции, но на самом деле все это не работает. Если вирус стремительно начнет распространяться, мы просто будем к нему не готовы. Не готовы к тому потоку, который может хлынуть. Система не работает так, как должна.
– Почему она не работает? В чем это выражается?
Давайте начнем с поликлиник. Перед введением карантина очень много людей приехали из-за рубежа. Они, сами не зная того, контактировали с зараженными коронавирусом. Они были в общих туалетах, аэропортах. Приехали в Петрозаводск, начали контактировать с теми, кто никуда не выезжал. Потом потихоньку люди начали болеть. У многих появилось покашливание, поднялась температура. Все это признаки ОРВИ, характерные и для коронавируса.
Включились в работу участковые терапевты. Они начали приезжать на вызовы, большинство, если не все, без респираторов, потому что, если кто не в курсе, маски не защищают от COVIDа. Многие врачи даже без перчаток, без обработки дезсредствами. Посмотрели одного, второго, третьего, пятого, десятого. Понесли болезнь по домам. У участковых терапевтов очень много вызовов (официально две недели назад только за неделю в Карелии регистрировано около 8500 случаев ОРВИ – прим. ред.). Единицы участковых врачей брали мазки на COVID.
– Почему, как вы думаете, участковые терапевты не брали мазки?
– Потому что у нас коронавируса официально не было, статистика так говорила. Коронавируса в Карелии нет. Зачем брать мазки? Брали редко кому. Например, если попался хороший понимающий доктор. То же самое продолжалось и в начале апреля. И вот сейчас из-за медленного тестирования, а точнее из-за того, что результаты тестов готовы только через десять дней, мы узнаем, что у некоторых из тех людей, у кого брали тесты 5, 6, 7, апреля оказывается положительный результат. Все это время эти люди общались с родственниками, работали, у многих пожилые в семье. Это была первая ошибка. На уровне поликлиник. Не было тестирования, и медики сами разносили коронавирус, будучи в зоне риска. Называя вещи своими именами – они проморгали вспышку, потому что официально у нас не было никакого ковида.
– Вчерашняя информация о зараженных на БСМП из той же серии?
– Абсолютно. Официально коронавирус вчера был подтвержден у административного сотрудника скорой. Не доктора. Причем у этого мужчины взяли мазок, если не ошибаюсь, 6 апреля. Результат стал известен вчера! Все это время он общался с женой, которая как раз работает на скорой врачом. Она пока ждет результат на коронавирус, но уже три дня болеет, у нее начинающаяся пневмония, причем с симптомом «матовое стекло» на томографии (симптом, отражающий различные патологические изменения в лёгочной ткани на уровне альвеол – прим. ред.), характерным для коронавируса.
Она все это время была в зоне риска, при этом никто ни у нее, ни у других медиков, которые с ней общались, мазки не брал. Только вчера замглавного врача скорой Татьяна Смолинова сумела добиться, чтобы всем работникам станции сделали тесты. До этого тесты брали только у одной бригады, контактировавшей с больным.
– Выходит, больными или разносчиками вируса могли оказаться медики скорой, участковые?
– Выходит так. Я полагаю, что половина станции коронавирусом уже переболела. В нынешних условиях многих бы надо на обсервацию отправлять. Но если половину посадить на карантин, станцию надо закрывать. Но кто будет работать? На обсервации и так сейчас два доктора, четыре фельдшера, четыре водителя. Это очень сильно сказывается на работе скорой. Вчера уже начали за двойную плату оставлять врачей после дневной смены на ночную. Уже некому работать, а еще и вспышки-то настоящей не было. Помимо ковида, много ведь и других вызовов.
– Может такое быть, что коронавирус у многих из тех простых жителей, кого просто не обследовали, и сейчас они его разносят?
– Это не может быть, это так и есть. Вот вам пример. Вчера скорая приехала к молодому человеку, который вернулся из Москвы. У него подтвержденный COVID-19. Но он заболел 6 апреля еще в Москве. Была небольшая температура, покашливание. В Москве он обратился в поликлинику. Сказал, что ему надо ехать в Карелию, где у него семья, в том числе пожилые родители. Ему сказали, что никакого коронавируса у него нет, что это просто ОРВИ, тесты не сделали. Езжай, мол, спокойно в Карелию. 7 апреля у него берут мазки. Он проживает с бабушкой, с новорожденным ребенком, женой, пожилыми мамой и папой. 14 апреля мы узнаем, что у него положительный ковид. Семь дней он был в квартире со всей семьей. Он, к слову, отказался от госпитализации. Кстати, не госпитализированы и врач скорой, и ее муж. Еще одна девочка с подозрением на коронавирус дверь скорой вчера и вовсе не открыла.
При этом сейчас очень много пневмоний. За последние три дня особенно много. И это пневмонии с тем самым симптомом «матовое стекло», который видно на снимках томографии. Это ковидовский тип. Да, этот симптом может быть и при гриппе, и при любой вирусной пневмонии. Не факт, что у всех этих людей коронавирус. Только вот мазки на ковид у многих из них не берут. В учет они не идут. Нет мазков, нет коронавируса.
Иными словами, очень мало диагностированных больных. Не секрет, что болезнь легче предупредить, чем лечить. В Карелии не получилось предупредить. Ни мы, медики, ни жители Карелии не предупредили. Все подумали, что пронесет.
– Как, по вашему мнению, готовы стационары?
– По-разному. БСМП молодцы. Они сделали отдельную зону обсервации, убирают постоянно. Им тоже было многое непонятно, но они молодцы. А вот инфекционная больница не выдерживает никакой критики. Это самый глобальный провал. Это ведь передовая. Больница не готова, знаний – ноль. Никто не понимает, как должно быть все организовано и устроено.
– Власти Карелии много говорят про переоборудованный под больных коронавирусом госпиталь для ветеранов. Что скажете про него?
– Только хорошее. Там действительно все очень хорошо. Все, что смогли, сделали. Защиты там хватает. У них все нормально. Маски, костюмы, рации – все, как положено. Здесь сработано отлично. Только все это надо было делать намного раньше.
– Была проблема с костюмами для врачей скорой, респираторами. Сейчас она решена?
– Как сказать. Вот поступили медикам костюмы «Кварц» и «Каспер». Они считаются противокоронавирусными. Только, во-первых, все они маломерки, нет больших размеров. Негерметичные, это два, тонкие и рвутся. Я могу вам сказать как специалист, от COVIDа такие костюмы не защищают. То же и про маски. Только вчера на скорую пришли респираторы, которые были нужны еще две недели назад. До этого были маски. Маски малоэффективны. А те, которые шили и шьют в системе УФСИН – это и вовсе профанация, а не защита. Ответственно заявляю – они ни от чего не защищают! Вирус сквозь них проникает.
Маска от УФСИН (сверху) и фабричная
Перчатки. Их мало. На смену доктору или фельдшеру скорой выдают четыре пары перчаток. Смена 12 часов. За смену от 6 до 12 вызовов. И четыре пары одноразовых перчаток. Медики сами выходили из ситуации. У кого-то заначки были, кто-то купил сам. Перчаток должно быть столько, сколько нужно врачу. Не по одной паре на вызов, а столько, сколько надо, хоть по пять пар на вызов, если ситуация требует.
Но главное, о чем я хочу здесь сказать – две недели работники скорой были в контакте с необследованными людьми. Существующие костюмы и маски были неэффективны. Вот сейчас респираторы пришли, у медиков взяли анализы, но момент упущен. Это надо было делать раньше.
– Вот вы сейчас говорите про то, что момент упущен. Выходит, нам все-таки не миновать вспышки коронавируса в Карелии?
– То, что сейчас происходит, это очень плохо. Мое мнение – к концу апреля, к началу мая могут потянуться все цепочки зараженных. Все только начинается. Да даже сейчас, если бы всем подряд делали тесты, цифры статистики были бы другие. Коронавируса в Карелии практически нет, потому что делают очень мало тестов, а не потому, что его нет на самом деле. К тому же результат приходится ждать долго. При таком подходе геометрическая прогрессия развития болезни неминуема. С другой стороны, хочется надеяться, как и все, что сценарий может быть и другой, более оптимистичный. Как видим, многие переносят вирус бессимптомно.
– Что же тогда делать сейчас? Что бы сделали вы?
– Ничего нового. Первое – самоизоляция населения. Это 100 процентов! Зайдите в «Сигму» или «Ленту» – сколько там людей без перчаток, без масок, которые хотя бы позволяют не трогать руками лицо. Много бабушек и дедушек – толпы. Они все, видимо, бессмертные. Я, например, иду в магазин в маске, в перчатках, обрабатываю руки, потом снимаю перчатки. Прихожу домой, кладу продукты в упаковке в ванну, обрабатываю их антисептиком, спиртом. Когда они подсохнут, кладу в холодильник или шкаф. Многое ведь от нас самих зависит. Никому наше здоровье, кроме нас, не нужно.
Второе – срочно усилить службу скорой. Добавить людей. Обеспечить меры защиты врачей и медперсонала, чтобы ни к костюмам, ни к респираторам не было вопросов.
Третье: тестирование. Чем больше, тем лучше. Все случаи пневмонии пропускать через томографию и сразу брать мазки. И потом не десять дней, а сразу добиваться результата. Понимаю, что лаборатория загружена. Значит, усилить лабораторию. Хотя бы на ближайшие три месяца увеличить штат лаборатории. Чтобы мазков делали как можно больше. Необходимо массовое тестирование.
Ну, и всем набраться терпения, ведь именно от ваших действий, а не только действий врачей, зависят здоровье и жизнь.
Фото Ильи Тимина, со страниц Минздрава Карелии, Артура Парфенчикова и “Карелия.Ньюс”
