Эту небольшую историю написал известный писатель, заслуженный журналист Карелии и друг нашей редакции Константин Гнетнев (на фото). Он предложил ее нашему порталу, а мы с радостью согласились опубликовать ее именно сегодня, в светлый праздник Рождества.
Константин Гнетнев
КРЕСТИК
Так сложилось, что к 72 годам физически сильный и практически здоровый мужик, я ухитрился побывать почти во всех хирургических отделениях города. Видно, Многотерпеливый Господь вразумляет и вразумляет меня, а я до сих пор никак не вразумлюсь, ибо, по Писанию, не ведаю, что творю.
Но я о другом. Во всех без исключения операционных больному предлагают снять нательный крест. Требование для православного человека немыслимое, невыполнимое! Крест наша защита, наша надежда и единственное упование. А тут – снять! Через минуту ты получишь наркоз, станешь беспомощен, беспамятен и отойдёшь в неведомое, откуда не все и не всегда возвращаются. И как же тут без креста?!
Я прочёл однажды, что когда человек умирает, ангел приходит за душой, и если он не найдёт креста, не возьмёт и душу. И душа станет маяться здесь, пугая во снах ближних. Может, это и суеверие, но я в него верю.
Православному никак нельзя без нательного креста. Без креста мы как овцы без пастуха. К слову, в обыденной жизни мы опошлили образ пастуха. Ведь его главная задача взять из дома, напитать, защитить, сохранить и в целости вернуть домой, а не размахивать кнутом. Кнут пастуху нужен больше для волков, а не для овец.
В хирургическом отделении Республиканской больницы, в пору заведования замечательным хирургом, мастером и моим добрым товарищем Владимиром Шорниковым на просьбу операционной сестры снять крестик я ответил: «Только с головой». Она без лишних слов забросила цепочку мне нас нос, и этим всё закончилось.
В хирургическом отделении Республиканского онкодиспансера, на косяке у двери нашей палаты заметил целую гроздь нательных крестиков.
– Почему они здесь? – спросил у постовой сестры.
На операцию с крестом нельзя, вот и снимают, – ответила она.
«Почему же они не надели крестики после операции», – хотел спросить я, но не спросил. Вопрос показался мне лишним. А вдруг они в палату не вернулись. Ведь если так легко отказались от Бога, отклонили равнодушной рукой его защиту, и Бог мог отказаться от участия в их судьбах. Сам крест надел, сам снял, сам и живи, если, правда, сумеешь.
А вот недавно в хирургическом отделении Больницы скорой медицинской помощи с крестом вышла целая история. Сёстры отделения, раздели, уложили, накрыли простынёй и попросили снять крестик. Я привычно ответил: «Только с головой». В операционной кому-то кричат:
– Больной крестик не снимает.
– Принципиально?
Принципиально.
И тут началось: и про не положено, и мешает, и про электрический разряд, котором меня точно убьёт. Потом стали вспоминать, мол, вот так приехал один, золотой крестик пропал, а нам потом ищи. Я, как мог, отбивался, мол, и мешать крестик не должен, поскольку он у меня на шее, а резать станут ниже пупа, и не дойдёт ни до каких электрических разрядов, и крестик у меня алюминиевый, по цене самый что ни на есть грошёвый.
Пока шла пикировка, меня привязали, дали наркоз, а дальше всё происходило без меня.
Первое, что услышал в палате ИТАР:
— Девочки, а чья здесь цепочка в конверте?
Наркоз ещё не отошёл, глаза не разлепляются, губы пересохли. Хриплю:
– А крест где?
– Нету никакого креста. Одна цепочка.
– Не нужно мне цепочку, ищите крест.
Бросились искать. Всё перерыли – нету. Вдруг одна из сестёр догадалась:
– Голову ему поднимете. Наверное, там…
Чьи-то ловкие руки подняли мне голову, и точно: крестик оказался ровно под моей шеей. Когда цепочку расстегнули и выдернули, он остался со мной, не выдернулся. И я подумал, раз крестик остался, и я все эти долгие часы наркотического небытия лежал в таком же распятом положении, как и образ Спасителя на нём (прости мне, Господи, хамское сравнение!), значит, Он меня пока не оставил. И, может, я ещё поживу.
Фото “Карелия.Ньюс”, ПетрГУ и pixabay.com
