6 января заболело ухо. Сначала покалывало, потом стало ныть. Любое резкое движение – колет, словно ножом. Все больнее и больнее.
И вот Рождество. Хотел сгонять на лыжах, вместо этого поехал в больницу Петрозаводска к лору. В новогодние праздники это единственное место, куда можно обратиться с болями.
Травмпункт оптимизировали, теперь он в выходные и ночью не работает. Все сюда – в городскую больницу. И стар, и млад, и хромой, и слепой, и с ухом, и с пулей.
Скорую вызывать в моей ситуации несерьезно, поехал своим ходом. Да и знаю, что скорых в городе всего-то несколько десятков, а вызовов в праздники по 500 в день. Народ пьет, извините, жрет, и ломается. Наша тема. А на скорых фельдшеры, в основном, врачей не хватает. Фельдшер либо укол сделает, либо отвезет в ту же самую больницу. Не велика помощь. Такие реалии.
В новой приемной БСМП приветливая елочка и надпись «С Новым годом!». И еще толпа людей. Благо, что кресел много, есть куда больным присесть. Бойко записался у регистратора.
Ждите очередь к лору, – сообщила девушка. – Очередь живая.
Занял. Сел ждать. Передо мной человека четыре. Не больше. Ну, думаю, куда с этой болью потом ехать? Здесь последняя инстанция. Буду ждать. Час так час, два так два.
Приемное отделение БСМП – очень интересный мир. Здесь все на нерве. Здесь всем больно. С переломами и вывихами, с порезами и фингалами – все тут собрались родненькие. Прыгают на одной ноге, ковыляют, хромают, матерятся, плачут.
Вот бабушка старенькая совсем с перевязанной рукой, стонет. Упала, видать, где-то. Рядом, видимо, внучка. Только от врача вышли.
– Ну, ты потерпи, сейчас Володя приедет за нами уже, – девушка подбадривает.
– Больно…
– Конечно, больно, ну давай потихоньку, милая…
Внучка помогает бабушке надеть пальто и шапку, обе еле-еле уходят.
Молодая мама с мальчишкой лет восьми орет на него. Громко, грубо. Видно, что не мальчишка пациент, он играет, бесится, капризничает.
Ты заткнешься или нет?! – прорываются маты. – Стой, сказала тебя!
Шум, шум, крики, маты, чей-то плач…
Кто последний к сестре? Молчание. Кто последний? Тишина…
Последний кто?
Да там где-то!
Новенький уходит туда куда-то. Находит хвост очереди. Становится частью этого организма.
Рядом со мной еще одна пожилая женщина лет семидесяти. Ругается по телефону на кого-то:
Ну, вы мне подарили в Рождество подарочек! Спасибо вам. Ждать теперь его тут. Спасибо…
Через полчаса то ли врач, то ли фельдшер выкрикивает чью-то фамилию. Кто, мол, с ним? Моя соседка подрывается и идет за врачом.
Заходит девушка. Постоянно чихает и сморкается. Сопли градом. Платок на лице. Садится рядом со мной. Еще не хватало подцепить вирус… Я недовольно ерзаю. Она уходит в другой конец зала. Мысли, видимо, читает.
Сижу уже больше часа. К лору прошло человека два. Медленно. Ухо болит. В проходе появляется мама с люлькой. В ней малыш. Ребенок не кричит. Мать спрашивает, кто последний к лору? Отвечают те, кто за мной. Мать спрашивает, пропустят ли ее без очереди. Тишина. Не пропустят. Заняла очередь, уехала.
Рождество…
Листаю новостную ленту в телефоне. Читаю: патриарх Кирилл призывает отказаться от гаджетов и телефонов. Они, говорит, способствуют пришествию Антихриста… Антихрист, считает он, это та личность, которая будет во главе Всемирной паутины, контролирующей весь человеческий род. Конец цитаты. Не, ну сказал бы, что глаза портят телефоны, что от реальной жизни отвлекают, что мозги засоряют и не дают полноценно развиваться… Но Антихрист… Господи, что за чушь в Рождество. От патриарха. И почему мне попалась именно это сейчас, в больнице, с ухом этим, а телефон единственное спасение.
Пациенты к хирургу и сестре меняются быстрее. А мы, те, кто к лору, ждем. Очередь замерла. Уже два с половиной часа сижу. Я следующий.
Кто-то новый появляется в моей «лорной» очереди. Нас всего в ней человек пять. Думает, что быстро успеет. Успокаиваю, говорю, что долго это все. Оживление новичка проходит, и он тихо начинает дремать в кресле, тоже рассосался в толпе ожидающих. У него смартфона, видимо, нет. От Антихриста защищен.
Появляется та самая девушка с младенцем в люльке, которая занимала где-то за мной. Приехала, видимо, с мужем и просто без очереди прошла к врачу. Понятно, что младенец, но я понимаю, что это еще полчаса. И почему не в детскую республиканскую? Как потом объяснила врач – потому что сейчас все пути ведут в БСМП.
Но пока очередь. Не могу сидеть. Три часа позади. Передо мной эта елка, двери туалета, хромые, чихающие, стонущие.
Рождество…
Мама с младенцем выходят. Вместе с ними врач. Ушла куда-то. Опять жду. Уже у двери кабинета. В конце коридора появляется каталка. Медбрат везет человека. В мою сторону. Мужчина на этой кровати на колесах стонет и дергается. Каталка останавливается рядом с кабинетом лора, рядом со мной. Двери приемного покоя со стороны улицы Кирова нараспашку. Дико дует. Ухо болит. Врача нет. Мужчина на каталке стонет, воет даже…
Наконец, врач…
Заходите, – говорит мне, а потом санитару. – И этого завозите, не на сквозняке же держать…
Господи. Я сажусь на стул около стола врача. Больного подвозят ко мне. Его лицо в полуметре. Он снова стонет, высоко поднимая подбородок. Глаза закатились куда-то вверх. Пошли слюни. Внешне похож на героя Петра Момонова из «Острова». Старый, больной, беззубый, умирающий. Вспомнил не к добру про Антихриста….
Из разговора врачей понимаю, что личность мужчины не установлена. Кто такой – непонятно.
– На что жалуетесь? – вопрос мне.
– Так вот на соседа, который жутко стонет рядом, – думаю, но не говорю вслух.
Врач уставшая, спокойная. Не равнодушная. Говорю про свою боль.
Ааыытееее! Памагите! Ааааа, – человек на каталке вдруг подрывается и пытается упасть на пол в конвульсиях. Медбрат хватает его – «Да лежи ты!». И так потом еще раза три.
«46, 25, 34», – привычная проверка слуха. Только я ничего не слышу. Этот орет. Ухо болит. Рождество…
Ухожу. У меня отит, как я и полагал. Еще в аптеку ехать за лекарствами. На улице темно. Беру в гардеробе куртку. Елка в приемном отделении горит праздничными огоньками. Где-то стонет беззубый старик…
Я понимаю, что, наверное, это хорошо, что я попал сюда и все это увидел. 7 января 2019 года в светлый праздник Рождества Христова.
