Затопленный баритовый карьер, штольни, вагонетка и другие находки. Участники экспедиции «Кижские шхеры. Освобождение» и портал «Карелия.Ньюс» побывали на историческом острове в Онежском озере.
Портал «Карелия.Ньюс» ранее рассказывал о проекте Фонда президентских грантов «Кижские шхеры. Освобождение». В рамках проекта, напомним, ведется очистка островов Кижских шхер в Онежском озере от колючей проволоки. За 80 лет со времен финской оккупации острова так и не были освобождены от колючки. Авторы проекта – АНО «Центр развития социального туризма» и КРОО «Кижский берег» – намерены избавить природу от этого наследия войны.
Как рассказал нашему порталу руководитель «Центра развития социального туризма» Дмитрий Бобров, от проволоки уже освобождена почти вся восточная сторона острова Южный Олений. Волонтеры собрали рулоны колючки.
Зимой на снегоходах их вывезут на материк. Позже часть этого исторического материала планируется обработать и использовать при оформлении памятных знаков на островах Южный Олений и Большой Клименецкий.
Затопленный карьер
В минувшие выходные состоялась очередная экспедиция на остров Южный Олений. На этот раз ее участники немного вышли за рамки очищения острова от колючей проволоки. В экспедиции от портала «Карелия.Ньюс» принял участие и известный фотограф Игорь Подгорный. Чуть ранее участники проекта «Кижи. Освобождение» обнаружили на острове интересный исторический объект – затопленный карьер, где более 100 лет назад добывали барит. В карьере добывали белый и розовый барит, в штольнях рядом – красный. Именно этот карьер и представлял главный журналистский интерес в этой поездке.
Наш портал попросил Игоря Подгорного сделать фотографии карьера. Фотограф решил пойти дальше и с помощью подводных камер заглянул в прямом смысле чуть глубже – на дно карьера. В итоге получился удивительный по красоте ролик.
Также участники экспедиции взяли с собой магниты, с помощью которых попробовали найти на дне карьера хоть какие-то следы истории разработок. Увы, как потом рассказали местные жители, все интересное было вывезено, а точнее, растащено в голодные 1990-е годы. И все же удача улыбнулась участникам поездки.
В земле они обнаружили раму от вагонетки, которая использовалась на карьере. Как заверил Дмитрий Бобров, рама будет отреставрирована и использована в экспозиции об истории Заонежья.
Сейчас карьер выглядит как маленькая, пусть и неухоженная Рускеала. Но даже в таком виде перед нами предстает удивительный по красоте результат работы природы и человека. А ведь 100 лет назад здесь еще кипела работа. Да и вообще история этого небольшого острова достойна отдельной книги.
Мезолит, известняк, барит
Мы уже вскользь рассказывали об истории Южного Оленьего острова. Находится он, напомним, в Медвежьегорском районе Карелии, на северо-западе Онежского озера. Размером всего 2,5 км на 500 метров, площадь 75 га. Относится к Кижским шхерам.
Остров – уникальный археологический, геологический, исторический, природный объект Карелии. В его недрах найдены известняково-доломитовые породы с содержанием строматолитов и онколитов возрастом 2 миллиарда лет.
Известен остров своими памятниками истории человека. В 1930 годы сотрудники Ленинградского института археологии в ходе раскопок обнаружили здесь 177 захоронений эпохи мезолита. Возраст захоронений – от 9 до 7 тысяч лет до н.э. В ходе раскопок обнаружено свыше 7 тысяч предметов: оружие для охоты и рыбной ловли, костяные кинжалы, украшений из костей животных, жезлы.
Кроме этого, Южный Олений остров имеет следы неолитической мастерской: древние люди приезжали на остров для изготовления каменных орудий труда.
Остров – еще и промышленный памятник. С XVII века здесь начали добывать известняк, который использовался в качестве флюса для выплавки железа на первых в этом краю железоделательных заводах Бутенанта фон Розенбуша – еще в допетровскую эпоху! Петрозаводска еще даже не было – а на острове уже кипела работа для местных заводов. Известняк, кстати, использовался и для приготовления негашеной извести, необходимой для изготовления самой дешевой белой краски.
Добыча известняка велась до 1956 года. Работали здесь и местные крестьяне, и заключенные, и финны-коммунисты, и пленные немцы. Были и репрессии и много всего страшного. О тяжелой истории Оленеостровских известковых разработок с 1928 по 1956 годы вы можете прочитать публикацию Бориса Гущина на сайте музея «Кижи».
На Южном Оленьем острове помимо известняка добывался так же барит – природный безводный сульфат бария. Служил он для производства бариевых солей, бариевых белил, эмали, глазури. Используется как наполнитель при изготовлении бумаги, клеенки, линолеума, резины. И что удивительно: баритовая мука использовалась и как наполнитель в кондитерском производстве. Она не вредила организму, но примерно на 10 % увеличивала вес продукта. С 1908 по 1916 годы для частных петроградских кондитерских фабрик Оффенбаха на острове было добыто около пяти с половиной тысяч тонн барита. В 1924 году добывать барит здесь прекратили.
Адский труд
О добыче барита на Южном Оленьем в своих воспоминаниях рассказывает Дмитрий Богданов, уроженец заонежской деревни Кургеницы. Ему в детском возрасте пришлось самому работать здесь. Вся статья по этой ССЫЛКЕ на сайте музея «Кижи». Мы же публикуем лишь фрагмент его воспоминаний.
Прежде всего, хочу рассказать, как производилась добыча красного барита. Подземные баритовые пещеры — это целая сеть запутанных коридоров в теле острова. В пещерах, как правило, приходилось работать на коленях, выбирая барит из глины или вырывая его из доломита. Здесь отсутствовала даже простая механизация. Только в большой пещере был ворот, при помощи которого поднимали наверх барит и доломит.
В пещерах бурения камня не производили, орудиями производства были зубило, кирка, молоток, лом, лопата. В пещерах работали с коптилками, их называли «плошками». Это была маленькая жестяная баночка вместимостью четыреста граммов керосина с фитилем, без стекла, так как стекла часто разбивались. Мне в возрасте десяти лет пришлось работать в трех пещерах в течение нескольких лет. Обязанности мои сводились к тому, чтобы выбрасывать шпат (барит, – прим. ред.) от рабочих, заправлять и следить за коптилками, подливать керосин, а также наблюдать за появлением десятника в пещере [….].
Здесь работало около восьмидесяти человек. Рабочий день, пока работало акционерное общество, был десять часов, да на дорогу в два конца до деревни уходило три часа. Приходили домой рабочие страшно усталые, а мы подростки тем более. Обед рабочих и подростков состоял из бутылки молока и краюхи хлеба, о столовой мы не могли и мечтать. Чаще всего мы закусывали на месте работы, в пещерах. И так одиннадцать часов под землей с коптилкой. Вечером мы поднимались с пещеры черные от копоти как негры.
Добытый в пещерах красный шпат поднимали наверх, затем лошади на дровнях доставляли его на пристань для упаковки в ящики и погрузки на баржи. Буксиры доставляли груженые шпатом баржи в Петербург.
Добыча белого и розового шпата производилась в карьере на берегу Онежского озера (этот самый карьер на видео и фото, – прим. ред.), на восточном берегу южной половины острова. Была очищена от земли большая площадка, на которой устроили карьер.
Здесь применялась несложная механизация. Для поднятия шпата и доломита из карьера был сделан ворот, который вертели две лошади, а с карьера наверх была проложена узкоколейка. Лошади вертели ворот и нагруженная вагонетка поднималась. Поднятый доломит откатывали на берег, а шпат направляли на «мойку», так называли место, где происходило его мытье. Там был сделан навес (крыша), где в основном работали женщины и подростки, которые очищали шпат от доломита и мыли. Затем вымытый и очищенный шпат катили в вагонетках по узкоколейке на противоположный берег на пристань, где упаковывали в ящики для отправки в Петербург.
С углублением карьера с озерной стороны из щелей доломита текла вода — чем больше углублялись, тем больше течь увеличивалась. Для откачки воды был поставлен насос, но несмотря на это работать приходилось в воде. В то время резиновых сапог не было, а рабочие носили русские кожаные сапоги. Особенно тяжело было работать осенью, зимой и весной, порой даже замерзала одежда, никакой охраны труда не было.
Часто рабочие получали увечья и на всю жизнь оставались инвалидами, а пенсии не получали. Были и смертные случаи.
Большинство работ оплачивалось поденно. А поэтому десятники все время следили за рабочими. Для рабочих, работающих на добыче шпата, было сделано два барака с нарами в два яруса, на одной стороне спали женщины, а на другой мужчины, на середине барака стоял большой стол. Рабочие на улице сами готовили себе завтрак, ужин, на улице грели кипятильник, постельных принадлежностей, как правило, не было…».
Только эхо истории
Так было 100 лет назад. А сейчас здесь запустение. Барит больше никому не интересен. Известняк тоже. К затопленному и незатопленному карьерам и оставшимся на острове печам для обжига извести туристов никто не возит. Раскопок тоже никто не ведет. Остров относится к Кижскому заказнику, он сейчас особо охраняемая природная территория, на нем запрещены стоянки туристов, разведение костров. Мост, который соединял Южный Олений и Клименецкий острова давно рухнул. Здесь бывают только случайные туристы, рыбаки и яхтсмены.
Остров весь в пещерах и штольнях, зарос лесом, который скрыл следы истории. До настоящего времени его окружала и пока еще частично окружает колючая проволока. Такое вот гиблое, можно сказать, место в 12 километрах от счастливого острова Кижи. Там тысячи туристов, мировая слава, внимание и забота государства, а здесь – только тяжёлое эхо истории этого края. Истории, которую тоже следует знать и помнить. О которой обязательно должны знать хотя бы мы, жители Карелии.
Проект «Кижские шхеры. Освобождение» дает надежду. Кто знает, может быть, освобождение острова от колючей проволоки откроет путь для нового изучения и появления интереса к уникальному объекту истории нашего края.
