Кризисный центр «Мама-дом» появился в Петрозаводске шесть лет назад. Он был создан, чтобы помогать женщинам – беременным и с детьми. Он и сегодня в основном принимает именно женщин. Но бывают и исключения. Как-то здесь жил мужчина с сыном, а сейчас целая семья из Казахстана – мама, папа и семеро детей.
Первый раз оказалась в «Мама-доме», когда родила младшую дочку. С гражданским мужем разошлись. Он собрал вещи и ушел. При этом взял деньги и не оплатил квартиру. Я сама после родов никакая была. Не понимала, что происходит. Девочки знакомые посоветовали обратиться в «Мама-дом». Я позвонила, договорилась и приехала, – рассказывает одна из подопечных центра.
Имя не столь важно. Таких историй в «Мама-доме» уже сотни. У этой молодой мамы на руках две дочери (5 лет и 2,5 года). Отец старшей только недавно стал общаться, иногда бананы купит, иногда йогурт, говорит девушка. Поднимала сама. Отец второй дочки и вовсе пропал. Девушка с родителями не общается с 19 лет, своей жилплощади не имеет, снимает. Переезжать приходится часто. Рассчитывает только на себя. И на «Мама-дом». Уже четырежды приезжала сюда в поисках жилья и покоя.
Много девочек повидала с разными историями. Есть ситуации, где тирания в семье. Девочки просто сбегают, приходили босые, в разных состояниях, с детьми на руках, многодетные в том числе, много приезжих. У меня история банальная – идти некуда. Ни родных, никого, чтобы кто-то мог помочь с детьми. Все сама. Слава богу, что есть такой фонд. С нами работают, с детьми работают соцпедагоги, психологи. Это очень необходимо, за счет этого мы встаем на ноги, – говорит подопечная центра.
«Мама-дом» – так и называется кризисный центр, то есть люди сюда обращаются, действительно, когда в семье назрел кризис, а идти некуда. Его основательнице Людмиле Набиренковой и самой в жизни бывало сложно, делится она. В один год с маленьким сыном переезжать пришлось девять раз. А помощи не было. Решив свою проблему, стала другим помогать. Сначала организовала кризисный центр в трехкомнатной квартире, теперь у «Мама-дома» 300 кв. метров. К слову, ремонтировали их волонтеры, просто вдохновившись идеей Людмилы. И сегодня центр частично живет за счет пожертвований.
«Мама-Дом» – это единственный центр подобного формата в Карелии. Любая женщина из самого удаленного района может получить здесь помощь. Здесь находят приют беременные, матери с малолетними детьми, не имеющие жилья, без возможности работать в связи с кризисной ситуацией, пострадавшие от насилия в семье, оставшиеся без поддержки близких, – говорит Людмила.
Каждый случай рассматривается индивидуально. И для каждого подопечного создается своя дорожная карта или программа действий – куда звонить, какие документы оформлять, за какими пособиями обращаться. И это не формальность. Есть лист наблюдения, в котором администратор центра фиксирует шаги и их результативность.
Если их жалеть, сюсюкаться с ними, они ничего не будут делать. Это невозможно. Всегда нужно держать авторитет и выстраивать границы для того, чтобы они понимали, что они здесь временно, что это время им дано как шанс. Учишь их мыслить глобально. Нельзя упускать моментов. Человеку нужно ставить задачи и рамки. Строжить нужно даже взрослого человека. Иначе сядут и помогайте им всем миром. А пока они чувствуют, что придет человек и даст им пинка, то они прислушиваются, все делают и двигаются к своей цели, – говорит Людмила.
В приюте одновременно могут проживать десять женщин с детьми. Сроки разные – в среднем от 1 до 6 месяцев. Здесь есть все необходимое: помимо спален, столовая, игровая, комната психологической разгрузки и гуманитарный склад с одеждой и продуктами. Проживание бесплатное. В «Мама-доме» женщины могут получить помощь юриста, психолога или соцработника. Все это, как правило, очень нужно.
К своей работе Людмила относится без лишних эмоций. Подопечным, говорит, нужна трезвая голова рядом. Ведь ситуации разные. Иной раз приходят женщины с криминальным прошлым, а порой «униженные и оскорбленные». И тех, и других буквально приходится подымать, снова учить любить себя, охранять собственные границы.
Подопечная Вика приехала в Петрозаводск из Кондопоги. После рождения ребенка муж стал ревновать ее, мог даже ударить, но больше изводил морально, угрожал. В «Мама-доме» девушка ожила. Полноценно занялась ребенком и перестала бояться – стала спокойно спать.
Всех своих женщин Людмила делит на две группы. Первые – те, которых любили в детстве, и они со стержнем внутри. Даже если что-то у них случается в жизни, они карабкаются наверх изо всех сил. А есть те, кому в детстве не повезло, не было ни любви, ни заботы. Им опереться, даже в воспоминаниях, не на что.
«Они привыкли, что их гнобят всю жизнь. Настолько они ровно к этому относятся: «Ну, да, я такая вся плохая». В «Мама-доме» они перестают быть плохими или хорошими. Просто становятся обычными людьми в одинаковых обстоятельствах. И все меняется. Они понимают, что в этом месте нет казенного отношения, когда все по бумажкам. Здесь настоящая жизнь с нормальными взаимоотношениями с другими людьми. Сами женщины друг друга вытаскивают. Перестают материться, друг друга учат, друг о друге заботятся».
Мы приходили в «Мама-дом» несколько раз и всегда были те, кто с опорой. В первый раз была мама с тремя детьми. Екатерина приехала из Египта. В России она не жила 16 лет. Она – профессиональный гид, проводила экскурсии для русских, украинских и белорусских туристов. Но бизнес пошел на спад: сначала из-за пандемии, когда закрыли границы. потом ситуация обострилась с началом спецоперации.
Мы решили вернуться в Россию. Но, кроме гражданства, у меня нет ничего. Подруга из Санкт-Петербурга посоветовала Карелию, здесь можно развивать туризм. Сейчас я работаю над своим авторским туром, продумываю его от приезда гостей до их проводов. Формирую маршрут, куда везти, где их разместить, чем накормить, составляю смету и предлагаю ее.
Катерине просто был нужен кров с тремя ее детьми на время, пока не встанет на ноги. Но ее уверенность и сила дают ресурс другим.
Во второй раз познакомились с семьей из Казахстана. Их девять человек. Уехали из страны, потому что финансово не справлялись, а помощи от соцслужб не было.
Здесь погодные условия, почти как у нас. Чтобы не было стресса для организма, переехали сюда. Мы знали, что будет хорошо. Мы приехали в миграционную службу. С сумками. Нам предложили пожить в «Мама-доме». Было приятно, что нас встретили. Нас спросили, что будем делать. Мы сказали, что нам нужны документы. Все, что запланировали, за три месяца сделали. Садик, школа, вечерняя школа. Я устроилась на работу в детский сад воспитателем. Коллектив очень понравился. Радушно приняли. Стала посещать секцию волейбола. Хожу в филармонию, – говорит женщина.
Муж пока без работы. У него был ожог роговицы. Нужно делать операцию. Поэтому возможности ограничены. Но в будущее все равно смотрят с оптимизмом. Хотят приобрести дом.
Нам нужна земля, чтобы развиваться. В пределах 10-20 км от Петрозаводска. Мы люди деревенские. Для меня дикость идти в магазин и покупать картошку. Она еще мерзлая. Ее чистишь и по итогу три четверти выбрасываешь. Хотим свое – небольшой огород, чтобы выращивать картофель, огурцы, помидоры.
В оформлении бумаг помогают Людмила и юристы. Сначала прописку сделали в центре, сейчас добились детских пособий. В конце июня комиссия, где решится вопрос с соцконтрактом на покупку дома.
Здесь нам нравится. Людмила Александровна как человек жесткий, твердый. Чтобы работать с людьми, именно таким и нужно быть. Она не возьмет в руки топор и не пойдет прорубать дорогу. Она вручит этот топор – вперед и с песней. С улыбкой. Знаете историю, как поспорили ветер и солнце, кто быстрее сорвет с путника плащ. Ветер сколько ни рвал, ничего не получилось. Чем сильней рвал, тем плотней путник укутывался. А солнышко вышло, и человек сам снял плащ, – говорит отец семейства.
На такой позитивный настрой смотрят другие подопечные. Например, «колючая» девушка Марина. Выросшая в детдоме, она никому не верит. Уже лишилась родительских прав на одного ребенка, сейчас ждет второго, а муж в СИЗО. Она грубоватая, неприветливая, как Людмила и описывала – вся такая плохая. Но начинаешь с ней разговаривать, слушать ее, пытаешься понять, и вот уже колючки отпадают, и появляется обычная женщина.
У них меняется сам подход к жизни, что ничего не дается бесплатно. Появляется человечность. Это ведь такое общежитие. Им приходится привыкать, что надо думать о других людях. Если ты со стола не убрал, другой человек не сможет подойти и поесть. У них у всех есть такая привычка – оставлять, недоделывать. Когда самоорганизация появляется, сама жизнь меняется, налаживается. Два-три месяца хватает. Все четко становится: поели, убрали, пошли. Когда это появляется, сам человек переходит на другой уровень. Я бы вспомнила только два случая, когда мы совсем ничего не смогли сделать, потому что маму было не переделать. Замороженность души, не пробиваемая никакими методами. Там органы опеки, изъятие детей и все прочее. Все остальные выбрались, кто-то уехал в Петербург, открыл свое дело. Кто-то уехал из страны. Растут. Многие женщины говорят, если бы в 90-е были такие центры, куда обратиться, был бы не один ребенок.
Каждую историю Людмила Набиренкова помнит. Шутя говорит, напишу когда-нибудь мемуары. А пока просто каждодневная работа, чтобы дать шанс на жизнь мамам, а значит их детям. Здесь всегда нужна помощь. Можно принести продукты, одежду, гигиенические средства, можно просто помочь деньгами, а можно словом – провести мастер-класс для подопечных или написать статью.
Имена подопечных изменены
Фото Юлии Андреевой
