Бывшие штурман и техник карельской авиации рассказали, как раньше тушили пожары в Карелии и почему такого размаха по площадям возгорания не было.
Портал «Карелия.Ньюс» поговорил с бывшими авиаторами Карелии Владимиром Артуковым (на фото слева) и Сергеем Андруневичем (справа). Первый проработал техником в авиационном предприятии в Песках с 1969 по 2014 год. Второй трудился старшим штурманом авиационного отряда с 2007 по 2012 год. Оба – не только знают отрасль, но и выступают лидерами и активистами профсоюзного движения карельской авиации, выходили на акции протеста за сохранение авиаотряда Карелии.
Оба уверены, что в нынешней трагедии в карельских лесах виноваты не природные катаклизмы и аномальная жара, на которые кивают чиновники, а исключительно действия власти на всех уровнях, а конкретно – планомерное и успешное уничтожение авиалесоохраны не только в Карелии, но и в России. Ключевой момент – 2006 год, когда новый Лесной кодекс передал полномочия по тушению лесных пожаров с федерального уровня на региональный. Именно с этого момента выстроенная еще в СССР эффективная система тушения лесных пожаров начала разрушаться. Лето 2021 года в Карелии – на данный момент закономерный итог этого процесса.
С 70 метров без парашюта
Мы всегда горели. Не надо на природу кивать. Карелия, Сибирь, Алтай. Пожары были в России каждое лето. Где-то больше, где-то меньше. В жаркий год больше, в дождливый меньше, – рассказывает подполковник запаса и бывший штурман Сергей Андруневич. – В Карелии, понятно, пожаров меньше было. У нас часто летом дожди. Но при этом наших пожарных десантников никто не сокращал, не лишал заработка, финансирования, их просто перебрасывали в другие регионы на помощь. Техника оставалась здесь.
По словам Сергея Андруневича, еще со времен СССР в Карелии всегда было четыре-пять оперативных баз по тушению лесных пожаров. В период его работы базы были в Петрозаводске, Сегеже, Пудоже, Сортавале и при необходимости в Калевале. Сейчас остался только Петрозаводск. На каждой базе было 20-30 парашютистов-десантников. Это были обученные лесные пожарные, которые каждую весну, начиная с марта, проходили очень серьезное обучение с практикой и авиационной подготовкой.
– Этих людей обучали сложным навыкам, например, спуску с вертолета без парашюта по специальным устройствам с высоты до 70 метров. Прыжки с парашютом тоже были обязательной программой обучения. Людей учили приземляться в конкретные точки. Сейчас прыжков нет вовсе. На каждой базе были самолеты АН-2, которые позволяли осуществлять десантирование. При мне их было семь. Также были вертолеты МИ-8, которые забирали пожарных с мест тушения.
Тушили в зачатке
Сергей Андруневич рассказал, как осуществлялось тушение пожаров в период его работы, и почему таких огромных площадей горения удавалось избегать.
Каждый день, если не было дождей и отдельного указания с базы, утром и вечером на каждой из пяти точек Карелии осуществлялись разведывательные полеты. Причем это была не просто разведка. Перед каждым полетом на борт загружались десантники и баулы с вещами. Палатки, лопаты, продукты, помпы, шланги. Все было в мешках. Самолет летел. Если видим дым, летим к нему. Надо было понять – что горит. Часто свалки горели или лесорубы сучья от порубок жгли. От них, кстати, тоже лесные пожары были.
Если видим, что лесной пожар, сообщаем на базу, сразу ищем приемлемую площадку для сброса вещей. На предельно низкой высоте сбрасываем баулы с вещами, потом поднимаемся на 900 метров и осуществляем десантирование людей. То есть самое важное – разведка сразу же предполагала тушение начавшегося лесного пожара в его зачатке. Сейчас они просто летают. Не тушат. А огонь тем временем разгорается. Десантников и вовсе нет. Вот почему тогда, еще до 2012 года, мы очень большое число пожаров уничтожали на минимальной площади. Они не успевали разгораться. И техники были достаточно, и людей.
Владимир Артуков подтверждает, что самолеты и вертолеты проходили регулярные и плановые ремонты и обслуживание. Причем на предприятиях, а не в кустарных условиях. То есть техника была хорошая, и ее нельзя было терять. Но так было до 2012 года.
Начало конца
Но сначала был 2006 года, когда новый Лесной кодекс передал полномочия по тушению лесных пожаров на бедные регионы. Раньше за это отвечала федеральная структура. За тушение леса отвечать стала авиалесоохрана, а за тушение огня в населенных пунктах МЧС. То есть МЧС не отвечает за лес, это не их зона ответственности. По большому счету, им все равно сколько сгорит леса, им важно сохранить людей, стратегические объекты и населенные пункты.
Это был, по словам собеседников, первый шаг к краху карельской авиалесоохраны. По их словам, глава Карелии Сергей Катанандов еще старался поддерживать авиалесоохрану, по крайней мере не трогал технику. Но вот с кадрами уже начались проблемы.
Работа наша и так была не сильно оплачивая, но после 2006 года стало только хуже. Всегда, как и сейчас, был недобор и попытка экономии средств на всем. Люди в авиалесоохране не задерживались надолго, – продолжает Сергей Андруневич. – Вы представьте: работа сезонная, тяжелая, люди все лето не видят семьи, трудятся в опасных условиях, при этом зарплата позорно низкая, финансирование предприятия на уровне региона нерегулярное. Руководителям предприятия все время приходилось выбивать средства, стоять с протянутой рукой.
В 2012 году произошло разделение предприятия на две структуры. Начался еще больший хаос. А новые главы Карелии – Нелидов и Худилайнен – приложили, по словам наших собеседников, все усилия, чтобы окончательно поставить точку.
– С каждым годом становилось все хуже, – вспоминают ветераны карельской авиации. – Постоянное недофинансирование, выбивание денег, недоплаты. Все сейчас вспоминают 2010 год, когда лето в Карелии тоже было жарким и тоже горело много леса. Так вот с тех пор ничего не поменялось в лучшую сторону. Стало хуже. За 11 прошедших лет на предприятии сменилось более 12 руководителей. Приходили порой совершенно посторонние и некомпетентные люди. А с 2013 года началась распродажа авиапарка.
– При Нелидове пытались передать аэродром «Пески» под земельные участки для строительства. Мы тогда отбили, – рассказывает Сергей Андруневич. – Я лично тогда, как ветеран ФСБ, обращался в эту структуру, и мы не допустили этого. Нелидов отстал от предприятия, хотя и не помогал. Потом пришел Худилайнен. Там опять по землям началась история. Мы снова поднимали документы, защищая аэродром. Но они начали продавать технику. Сразу же продали один из вертолетов. Потом на торги поставили второй вертолет. Потом пошли на продажу самолеты Ан-2. Предприниматели были в восторге от наших самолетов, они были в отличном состоянии. После 2013 года на балансе предприятия осталось всего 2 вертолета. Да, на разведку начали летать эти чешские самолеты. Они их арендовали вместе с экипажем. Только у этих самолетов нет возможности десантирования пожарных. Они просто пролетали и сообщали о пожаре. Практика моментального тушения пожаров умерла.
По словам наших собеседников, и Андрею Нелидову и Александру Худилайнену просто повезло, что на их период не было засушливого лета. А вот Артуру Парфенчикову не повезло.
Сейчас ситуация не лучше, – говорит Сергей Андруневич. – Я продолжаю общаться с коллегами, знаю, что несмотря на то, что штат авиалесоохраны вроде как высокий, но набрать его целиком не получится из-за низкого фонда оплаты труда. Если набрать всех, как мне рассказали на предприятии, то зарплата каждого будет 13 тысяч рублей. А это ниже МРОТа, да и кто пойдет на такую работу? К тому же в начале года, по моим данным, предприятие недополучило 30 млн рублей по сравнению с прошлым годом.
Что делать?
Критикуя, предлагай. Сергей Андруневич и Владимир Артуков считают, что единственный выход из этой ситуации – возвращение функции тушения лесных пожаров на федеральный уровень. Как было до 2006 года. Об этом, кстати, уже начали говорить на федеральном уровне.
Мы также предлагали на базе Петрозаводска создать единую базу по тушению лесных пожаров для всего Северо-Запада. Но никого из наших руководителей эта идея не заинтересовала, – сетует Андруневич.
– Этот год показал, что без нормальной авиационной лесной охраны Карелия не может существовать, – говорит Владимир Артуков, который в свои 75 лет продолжает активно бороться за возрождение карельской авиации, ведет общественную работу и даже не боится выходить на акции протеста. – Обычно говорят, что пока жареный петух не клюнет или пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Так вот в этом году и гром грянул, и петух клюнул. Особенно обидно, что у нас ведь была нормальная работающая авиация, которую мы сами и загубили. Я до конца своих дней, пока силы есть, буду бороться за ее возрождение…
P.S. Командир десантной пожарной бригады «Авиалесоохраны» Карелии Денис Каньгин (на фото) рассказал нашим коллегам с издания «Столица на Онего», что из 100 сотрудников в отряде осталось всего 14 человек на все районы. 14 пожарных, которые умеют и знают как тушить лесной огонь. В Минприроды Карелии нашему порталу сообщили иную информацию. По их данным, в Карелии сейчас числится 130 лесных пожарных. Речь именно о штатных единицах. Не знаем, кому верить. При этом в ведомстве подтвердили, что практика десантирования в район пожаров, о которой говорят наши собеседники, действительно утрачена. И с этим вопросом надо разбираться.
