Портал «Карелия.Ньюс» пообщался с теми, кто перенес коронавирус не в легкой форме, а на себе по-настоящему испытал главную болезнь 2020 года.
COVID-19 буйствует в Карелии, сотни и тысячи людей заболевают, вирус уносит жизни теперь уже каждый или практически каждый день. Это уже факт, хоть спорь, хоть возражай. А есть еще те, кто умирает не от коронавируса, но с ним. И во многих случаях именно COVID-19 провоцирует обострение других заболеваний. Эти люди официально не умерли от ковида, но именно он спровоцировал смерть.
Можно было бы вновь призвать соблюдать меры безопасности, напомнить о вынужденных ограничениях. Портал «Карелия.Ньюс» не будет это делать. Это и так должно быть понятно здравомыслящим людям. Мы просто решили собрать несколько реальных историй от жителей Карелии. Все эти люди прошли через наши ковид-центры. Кто-то лежал в инфекционной больнице, кто-то в госпитале для ветеранов, кто-то в районном ковид-центре. Мы называем реальные имена этих людей, но не называем фамилии, они не так важны. Также называем возраст людей. Как видите, это истории достаточно молодых людей. Нам кажется, что именно они лучше любых призывов и распоряжений. Они показывают, что происходит там, в красной зоне, откуда не всегда можно вернуться.
Иван, 43 года
Я очень дисциплинированно относился ко всем принимаемым мерам. Носил маску и даже перчатки. Летом мы с семьей отказались от поездки на юг, хотя до этого каждый год ездили. В общем, делал все, чтобы не заболеть. Но свой вирус я все же где-то нашел.
22 октября поднялась температура. Сначала невысокая, потом до 39 и выше. Шесть дней я пытался с ней бороться. Сначала сбивалась. Потом перестала. На пятый день врач из поликлиники назначила мне антибиотик. Но улучшения не произошло, стало хуже.
В какой-то момент я понял, что дело уже не в температуре, мне как-то вдруг стало тяжело жить и дышать. Потом мне сказали, что это был недостаток кислорода. Я позвонил в скорую. Сказал, что больше не могу, что со мной что-то, с чем я уже не справляюсь. Попросил о срочной помощи.
Когда врач скорой поднялась ко мне в квартиру, я прямо при ней упал в обморок. Не хватило кислорода, так называемая маленькая сатурация. Меня этой же машиной отвезли в инфекционную больницу. Компьютерная томография показала, что у меня одно легкое поражено на 50 процентов, второе на 25. Меня сразу же положили на кислородный аппарат и под капельницу.
Я с детства не лежал в больницах и никогда под капельницами. А здесь сразу по шесть часов с катетером в руке. Кислородная маска на лице. Мне никогда не было так плохо. В инфекционной больнице для меня все было как в бреду. Даже плохо помню многое.
Я, как и большинство, лежал на животе, только так легкие раскрываются. На спине нельзя, на боку – больно. Круглые сутки в маске, спишь тоже в маске, уткнувшись в подушку, только в маске можешь дышать. Невыносимо. При этом тебе еще и капельницы делают. В маске я лежал первую неделю – сначала в инфекционной больнице, потом в госпитале для ветеранов, куда меня перевели. Состояние было такое, что я не мог сам даже в туалет сходить.
Потом стало чуть лучше. Начал дышать уже с интервалами – немного в маске, немного сам. Мне сказали, что у меня степень поражения легких от первой (до 25 процентов) до второй (от 25 до 50 процентов), то есть не самая высокая. Но там лежат люди с третьей степенью поражения (от 50 до 75 процентов) и даже четвертой (выше 75). Я не представляю, каково им.
Когда более-менее пришел в себя, начал осматриваться. Со мной в палате было четыре человека. Возраст разный. Но, конечно, в основном пожилые. Наблюдал, как в палату приходят все новые старики, приходят сами, раздеваются, складывают аккуратно одежду, через некоторое время им становится хуже, их забирают в реанимацию. Так было неоднократно. Наблюдал за ними и слезы наворачивались. При мне не умирал никто, хотя в палате, как мне сказали, смерти были, но в реанимацию при мне увозили не раз, а там уже сами понимаете. У нас даже в палате койка была, мы ее черной прозвали. С нее увозили в неизвестность. Берегите стариков! Только там понимаешь, насколько это важно для них.
У многих, кто лежал со мной, скакало давление. У меня, например, было то 80 на 60, то 160 на 110. Ковид обостряет хронические болезни. У диабетиков сахар взлетает, у сердечников сердце может не выдержать, так как нагрузка повышается. У пожилых людей организм разбалансированный, приступы хронических болезней в порядке вещей. Это тоже страшно, потому что также может привести к смерти.
Меня хоть и выписали, но я до сих не пришел в себя. Состояние слабое, энергии хватает ненадолго. Организм получил очень сильный удар. И это в мои 43. Хотя в больнице я вспомнил, что у меня в детстве были воспаления легких. Так что советую всем поднять свою историю болезни, чтобы понимать, что будет если…
А еще в тот день, когда меня выписали, моего тестя в тяжелом состоянии и тоже с ковидом увезли в больницу. Он сейчас в реанимации.
Отдельно скажу про медиков. Они там совершают подвиг. Все – от врачей до санитарок. К пациентам чуткое человеческое отношение. Я им очень благодарен. От них в больнице многое зависит, а вот от тебя уже нет.
И еще я бы, исходя из своего опыта, хотел дать несколько советов. Во-первых, не геройствовать. Поднялась температура, не надо ехать на работу, изолируйтесь, не надо ехать к пожилым, вы можете их погубить. Останьтесь дома, вызовите врача. Еще я бы посоветовал всем купить пульсоксиметр. Он покажет насыщение кислородом крови. Когда падает сатурация, то есть когда не хватает кислорода, организм начинает гнать кровь сильнее, усиливается пульс. Быстрый и частный пульс – значит, есть проблема. Прибор это покажет. К тому же частый пульс это нагрузка на сердце. Если у вас или близких есть хронические заболевания, купите баллоны с кислородом и маской в аптеке. Они стоят недорого, но могут спасти жизнь вам или близкому человеку, пока вы ждете скорую. Здоровья всем и еще раз – берегите близких, а особенно ваших пожилых родственников. Все это очень серьезно.
Елена, 44 года
Я заболела в сентябре. Сложно сказать, как заразилась. У меня онкология, я лежала дома, никто ко мне не приходил. Единственное – в то время ездила на химиотерапию в Петрозаводск (сама я из Сортавалы). Ездили с мужем на своей машине, ни с кем не контактировали. Я «прохимичилась», и сразу обратно, никуда по пути не заезжали. Не знаю, где я нашла вот это все. Муж только в магазин ходил. Перед тем, как ко мне подойти, он антисептиком сначала руки обрабатывал – как полагает. Он тоже переболел, но в легкой форме. Температура 37,3 дня три держалась и все.
Мне стало плохо с 27 на 28 сентября. Сразу поднялась высоченная температура – где-то 39,4, ничем не могли сбить пять дней. На тот момент еще не понимали, что это ковид. Вызвали скорую. Тогда не было такой вот волны. Меня отвезли просто в сортавальскую больницу.
Пять дней там пролежала. Капельницы ставили, давали антибиотики. Температура не падала. Стабильно держалась 39,2-39,4. На третий день начали осознавать, что это может быть коронавирус. Только тогда сделали тест. Тест показал плюс. Меня отправили в питкярансткую больницу сначала. Там я сутки пролежала с такой бешеной температурой. Потом скорая отвезла в госпиталь ветеранов в Петрозаводске. У меня там такая температура была почти месяц. Никуда не уходила, ничем не сбивалась, может, потому что я в группе риска из-за онкологии. А еще бешеный-бешеный кашель, не могла ни говорить, ни есть. Он начался недели через две после того, как заболела. Держался где-то неделю. Три недели не могла есть.
Дорогу до туалета я назвала дорогой ада. От памперса отказалась, так как неудобно. До туалета я ползла вся в поту. У меня метастазы по всему позвоночнику – и так ходить почти не могла, а из-за ковида это все усугубилось. Сейчас месяц прошел, воспоминания замылились, но тогда был кошмар. Ничего ужасней со мной не происходило. Пожалуй, это было даже хуже, чем онкология. Первый день, когда температура спала, для меня такая радость была.
Обоняние пропало – запахов вообще не чувствовала. Все невкусное. Ничего не чувствовала, что ела. Еда казалась вся горькой. Воды надо много пить, самой пить хочется, а не можешь, вода кажется горькой-горькой. Похудела. Просто кожа была на костях натянута. Потом как начала сметать все.
Две недели после выписки была слабость, а сейчас уже месяц, я отошла. Кстати, я до ковида практически не ходила, а теперь хожу. Говорят, в трудные моменты какие-то механизмы включаются. Появились какие-то силы, которые подняли на ноги. Раньше врачи на дом ходили, анализы на дому сдавала, теперь сама хожу. Хотела на ноги подняться, так и вышло. Повезло еще, что до волны переболела, все как надо было. Кто-то жалуется, а мне не на что. Врачи очень хорошие. Единственное, что мало персонала, бегают как сумасшедшие. Кажется, что мало внимания уделяют. Но внимания не мало, они уделили бы больше, если бы могли. Бабушки лежачие в памперсах всегда «вылизаны», накормлены. Намыты, причесаны. Не знаю, как сейчас, хотя всего месяц прошел. Моя мама лежала в инфекционной больнице. Там хорошо все устроено. Вкусно кормят, вовремя все делается. Берегите себя и близких.
Варвара, 44 года
У нас на работе один человек заболел. Руководство заказало тесты. В течение трех дней все сотрудники прошли тестирование. К сожалению, из 17 сотрудников 14 оказались заражены. Не думаю, что это произошло, потому что не соблюдали какие-то меры предосторожности. Источники были разные. Я, например, с той девочкой, с нулевым пациентом, не общалась. Передача идет очень быстро. Хватает простого общения незащищенного, которое может спровоцировать… эпидемию, я бы даже сказала. Выпали из рабочего процесса все. Осталось два человека. Болели коллеги все по-разному. Но переболели все так или иначе. В моем случае было достаточно тяжелое течение болезни, то есть я переболела достаточно тяжело двухсторонней пневмонией. Где больные места, туда и бьет.
Я последняя сдавала. На следующий день, поскольку был очень сильный кашель. Ездила на КТ. У меня еще пневмонии не было.
Потом с понедельника пошла сильная температура – 39,5. Особенность этой болезни в том, что температура практически не сбивается. Пила лекарства, температура падала и в течение часа держалась на отметке 38,8. И потом возвращалась на те же цифры. Мне прописали антибиотики. Эффекта не было. Приехала врач.
Меня госпитализировали, так как упала сатурация серьезно. Сделали повторное КТ, там уже показало, что была пневмония. Больше я лечила ковид на самом деле. Сначала тест был положительный на коронаиврус, потом наложилась пневмония. Я могу, конечно, ошибаться, но думаю, что это еще одна особенность болезни – молниеносное развитие пневмонии. Пневмонию купировали очень быстро. Антибиотики кололи внутривенно, видимо, они подошли. Была тошнота. Прокололи нормально, но есть я долго не могла, похудела.
Лечилась две недели в госпитале для ветеранов. Про госпиталь ничего не могу сказать плохого – хорошие доктора, отличный персонал. Понимаю, как им тяжело, вот реально тяжело. Вся эта одежда защитная, нарастающий поток пациентов. Ни претензий, ни замечаний к работе нет. Оказывается помощь. То, что я наблюдала в отношении лежачих пациентов, как санитарки работают, все очень профессионально. Выписалась 5 ноября с одним отрицательным тестом, но до сих пор не до конца восстановилась.
Обоняние полностью не восстановилось. Аппетита до сих пор нет, но в моем случае это и неплохо. Авитаминоз, состояние в целом не очень. Единственное, что я могу сказать, – никогда так тяжело не болела.
Антон, 37 лет
16 октября – день моего рождения. В этот день, как обычно, я был на работе в Филармонии, затем монтировал потолок, а после сходил к парикмахеру и, когда ехал на праздничный ужин домой, почувствовал озноб, как при повышении температуры, и ломоту в пояснице. Так оно и оказалось – 37 с копеечками. Ночью меня лихорадило, и я бредил, температура выше 38, сильно болело все тело и голова, появился кашель. Утром вызвали врача, все симптомы гриппа. Температура уже 39. Врач диагностировала грипп, без сомнений, но мазки взяла, так сказать, на всякий случай. Порекомендовала противовирусные, выписала жаропонижающее и болеутоляющее. От кашля – грудной сбор. Мы решили предостеречься и не водить детей в сад, а Маша (супруга) отпросилась с работы.
Следующую ночь меня снова лихорадило, я бредил всю ночь, рвало, и я даже потерял сознание. Днём лежал пластом. На третьи сутки подстроился под режим действия ибуклина и жить стало чуть легче. К вечеру притупилось, а затем и вовсе пропало обоняние.
На четвертые сутки поднялась температура у Маши, а затем у дочки Вари (ночью под 40°С). Утром вызвали врачей обеим. На пятые сутки мне пришел результат теста – у меня COVID-19. У Маши тоже взяли мазки, а через день и у детей. В итоге у Маши и Вари COVID-19 подтвердился, а у Ани – нет. Но температура у них прошла буквально через день.
От госпитализации я отказался, меня поставили в очередь на СКТ, так как был сильный, иногда не прекращающиеся кашель и выписали ещё один антибиотик. Врач сказала: если станет хуже, вызывайте скорую. Следующие два дня у меня продолжалось ухудшение самочувствия, была сильная слабость. 23 октября днем я вызвал скорую и согласился на госпитализацию. На скорой меня сразу же повезли на СКТ, которая показала поражение лёгких до 25 процентов и меня отвезли в госпиталь ветеранов.
Неделю в госпитале я лежал пластом, поднимаясь только в туалет и на завтрак. Обед и ужин я не мог есть – была сильная тошнота, притом сильное чувство голода и отсутствие аппетита. Слабость была настолько сильной, что я по телефону не всегда мог говорить даже с Машей, в основном молча слушал, а поход до туалета, который находился в 15 метрах от палаты, как подъем на девятый этаж по лестнице.
Только через неделю моего пребывания в госпитале врач прописала мне какие-то таблетки, чтобы прошла тошнота. 5 ноября, 21-й день болезни, я все ещё был в госпитале, но чувствовал себя уже здоровым, но сильно ослабевшим. У Машеньки пришел отрицательный тест, теперь она здорова!
Медперсонал (врачи, медсестры, санитары) работают в тяжёлых условиях – спасибо им за этот неоцененный труд! Это на самом деле тяжёлый труд и работают, как правило, женщины. Знаю, что в домашних условиях меня так не вылечили бы.
В целом, я считаю, что перенес COVID-19 достаточно легко, так как видел здесь пациентов с более тяжёлыми проявлениями. Я думаю, что меня так сильно подкосило из-за ослабленного иммунитета и вообще физического истощения – примерно месяц до болезни я, так скажем, насиловал свой организм, вычерпывая последние силы. Учитывая эти факторы, авитоминоз, осеннюю вспышку ОРВИ, не удивительно, что свалило именно так. А могло бы быть хуже… В итоге я скинул почти 5 кг живого веса, а ведь лишнего у меня не было. Отправили на домашнее лечение – печень оказалась под сильной нагрузкой из-за ударных доз препаратов, плюс 14-тидневный карантин и месяц ограничения физнагрузки, плюс СКТ или рентген лёгких через месяц.
Всем болеющим желаю скорейшего выздоровления и восстановления! Не переболевших – берегите себя, не болейте! Считаю, что лучшая тактика, чтобы не заболеть или минимизировать риски – укрепить иммунитет. А еще не нужно паниковать. Многие мои знакомые перенесли этот вирус очень легко, включая мою жену и младшую дочку.
Дмитрий, 51 год
Я соблюдал все меры безопасности. Носил маску, мыл руки. Старался не трогать лицо руками. У меня знакомые и родственники уже переболели ковидом, поэтому знаю, как это важно. Но где-то не уследил. Я ношу очки, протер, видимо, глаз. Сначала глаз и заболел, потом появилась температура, сначала 37,5 потом 38,5. 29 октября у меня пропали обоняние и осязание. Тогда я понял, что попал. Вызвали скорую, мазки взяли.
В инфекционную больницу меня привезли 2 ноября. Температура 39,5, лихорадка. Таблетки не помогали. Лежу, как тюфяк, ничего не соображаю. Я понял, что задыхаюсь. Вот тогда я осознал, что впервые в жизни боюсь за свою жизнь, началась паника. СКТ показало поражение легких 30 процентов. Мне поставили состояние средней тяжести и перевели в ковид-центр в Пряжу.
Кислород мне не дали. Я начал учиться контролировать свое дыхание, благо есть опыт занятий йогой. Дышал по чуть-чуть. Старался прекратить панику, которая требует больше кислорода. Получилось.
В Пряже меня поразило отношение медиков – человеческое, заботливое. Хочу сказать огромное спасибо врачам и медперсоналу, которые делали все, чтобы помогать пациентам. Они герои. Только 6 ноября почувствовал себя лучше. Много всего видел страшного там. Сосед мой по палате, с которым мы вместе приехали в Пряжу, вроде бы пошел на поправку, а потом резко ему стало хуже, начал сильно задыхаться. Я ему потом пытался помогать, поддерживать.
Много видел стариков. Они как дети. Не зря говорят: стар и млад. Маски не надевают, руки не обрабатывают. Сложно им объяснить, что они в группе риска. Другое поколение, к маскам, к вирусу относятся несерьезно. Вообще, стариков много привозили. Лежат, рот открыт, очень тяжелые. Страшно. Берегите стариков!
В общей сложности в больнице я пробыл 22 дня. На днях выписали. Но до нормального состояния еще далеко. У меня осложнения печени после приема лекарств. Впереди еще недели выздоровления.
Главный урок после всего пережитого – повышать свою дисциплину. Надо настроить себя на новый режим жизни, жизни при коронавирусе. Это не только и не столько маски, печатки, сколько соблюдение простых правил, которые помогают избежать заражения себя и других. Ведь многие, кто болеет в легкой форме, не думают о других. Ходят в магазины, не соблюдают дистанцию, не надевают маски.
Мои правила: не трогать лицо руками, соблюдать дистанцию, обрабатывать руки. Нажал кнопку в лифте – обработай руки, поздоровался с приятелем – обработай, взял корзинку в магазине – обработай. Пока каждый не поймет, что это важно, мы так и будем болеть. Только вот когда попадаешь в ковид-центр, когда видишь, как при тебе умирают люди, мировоззрение меняется. Здоровья всем. Берегите себя и близких, особенно стариков.
Записали Юлия Андреева и Евгений Белянчиков
