Нашумевшее фото Следственного комитета РФ. Глава ведомства Александр Бастрыкин изучает информацию с ноутбука с помощью лупы
Март в СМИ и интернет-пространстве России ознаменовался принятием двух резонансных законов. Один за другим приняты законы о наказании за неуважение к власти и закон о блокировке фейковых новостей. Речь об информации, которая распространяется в интернете. Причем в роли распространителей могут быть и журналисты, и блогеры, и даже простые комментаторы.
Первым законом блокируется информация «выражающая в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации».
Второй закон запрещает распространять информацию, которую признают недостоверной, то есть фейковой. Речь о новостях, которые через искажение фактов создают угрозы обществу. Среди них — возможный вред здоровью и жизни людей, угрозы для работы важных объектов, нарушение порядка и другие.
При выявлении такой информации СМИ (либо иной ресурс) обязано незамедлительно удалить ее, иначе ему грозят огромные штраф (до 1,5 млн рублей) и блокировка. Отметим, что оба закона приняты так, что понять, где границы неуважения к власти и что такое фейковая новость, довольно сложно.
Портал «Карелия.Ньюс» обратился за разъяснениями к директору Центра защиты прав СМИ, эксперту Совета Европы одному из самых авторитетных медиаюристов России Галине Араповой.
– Галина Юрьевна, очевидно ведь, что оба закона связаны между собой? В чем их опасность?
– Да, оба закона шли единым пакетом. Оба вводят процедуру блокировки сайта за публикацию и оба подразумевают беспрецедентно высокие для СМИ штрафы – до полутора миллионов рублей для юрлица. Для многих СМИ – это неподъемные штрафы, которые, по сути, могут поставить вопрос о существовании издания. В этом и есть опасность.
– Зачем, как вы считаете, они были приняты?
– У меня нет иного объяснения, как желание государства снизить критику и накал страстей в Интернете – единственной пока еще неподконтрольной полностью для государства площадке. Эти две поправки вызывает ощущение, что власть просто не хочет, чтобы обсуждались какие-то общественно значимые вопросы в Интернете. Еще большее удивление вызывает тот факт, что законы приняты вопреки мнению органов, которые будут контролировать их исполнение.
Галина Арапова, фото Леси Поляковой
– Что значит, вопреки?
Это значит, что практически все ведомства, которые давали правовую экспертизу законам, единодушно дали отрицательное заключение. Это и Минюст, и Генеральная прокуратура, и даже Роскомнадзор. Но законы все равно протащили, не обращая внимание даже на мнение этих ведомств, я не говорю про мнение общества. Полагаю, что есть уже некий конкретный план действий, для которых эти законы как формальная процедура нужны. Речь ведь идет не просто о штрафах, а о блокировке ресурсов, если они откажутся незамедлительно удалять информацию.
– Но нам говорят о правильном посыле у законов. Например, оскорблять государство публично, наверное, действительно не самое хорошее занятие.
– Я тоже не сторонник необоснованных оскорбительных высказываний, вопрос в подборе слов. Здесь же получается, что критиковать нельзя ничего, что касается государства, вплоть до Конституции, герба и флага. У меня вопрос: а почему, собственно? Тем более речь идет о неодушевленных предметах, которые не могут обижаться по определению. Складывается ощущение, что государство вообще не хочет, чтобы люди обсуждали, как органы власти работают, насколько эффективно, не хочет слышать никакой критики. Но это ошибочный путь. Нельзя лишать людей права высказывать критику в отношении органов власти. Тем более государство само дает поводы для такой критики. Очевидно, что накал в обществе растет, люди недовольны пенсионной реформой, запретом на ввоз иностранных лекарств, отсутствием расследования коррупционных скандалов и так далее. Но теперь получается, что эмоциональные высказывания на эти темы вполне могут быть признаны оскорблением государства и власти, а люди подвергнуты крупным штрафам. Это вряд ли будет способствовать благостному настроению населения и вызовет чувство удовлетворения всем, что делают чиновники. Скорее вызовет раздражение и возможно самоцензуру.
– Закон о фейковых новостях, как мне кажется, еще более странный. Что такое фейк-новость? Опять же посыл, как нас убеждают, правильный– оградить людей от ложной информации.
Действительно, мы живем в эпоху так называемой пост-правды. Слишком большой объем информации в Интернете размывает фокус читателя и зрителя, ему не всегда понятно, какая информация достоверна. Только вот, как мне кажется, бороться с недостоверной информацией путем блокировки, это то же самое, что бороться с головной болью гильотиной. Невозможно отфильтровать в Интернете фейковые новости, банально блокируя все подряд.
– А как тогда это делать?
– В первую очередь, повышать медиаграмотность граждан, чтобы люди могли отличить аналитику от пропаганды, журналистский текст от рекламы. Также важно ориентироваться на повышение качества работы журналиста. Профессиональные журналисты, авторитетные издания и сейчас уделяют большое внимание фактчекингу (проверке достоверности фактов, – прим. ред.) и несут перед своей аудиторией ответственность за качество и достоверность информации, ответственность не под угрозой штрафа. Они дорожат своей репутацией, что гораздо ценнее. Настоящая конкуренция между СМИ могла бы помочь в развитии качественной журналистики, в том числе снижении монополии или административного влияния государства на СМИ, в особенности на уровне федеральных телеканалов. Все это создало бы здоровую конкуренцию между редакциями, которые боролись бы за аудиторию предоставляя качественный, добросовестный, а не сомнительный или фейковый контент. Блокировками и штрафами эту болезнь не вылечишь.
Генеральный прокурор России Юрий Чайка теперь главный по блокировке сайтов. О нем тоже были неприятные расследования. Фото с сайта Генпрокуратуры
– Так что же такое фейковая новость, согласно принятому закону? Каков механизм ее выявления?
– Из того механизма, который в нем предложен, понять, что и как будет признаваться фейком, невозможно. Первое, что бросается в глаза, процедура блокировки сайта, которая запускается незамедлительно по инициативе Генерального прокурора как только будет обнаружено сообщение в интернете, которое посчитали фейком. Именно он или его заместитель имеют право принять решение – фейковая это новость или нет и выносить приказ о ее немедленной, внесудебной блокировке. Никакой дополнительной проверки достоверности сведений не предусмотрено. То есть получается фейковой новостью будет считаться та, которую посчитает таковой генеральный прокурор.
– Получается, чистый субъективизм прокурора.
– Именно. Мы, работая по делам о защите честности и достоинства, знаем, что такое процедура доказывания достоверности информации. На так называемый факт-чекинг (проверка достоверности, – прим. ред.) уходят порой месяцы. Невозможно, чтобы генпрокурор бросил взгляд на новость и сходу сказал, что это фейк. Здесь же получается именно так, при этом сайт практически сразу могут заблокировать. Обратная процедура разблокировки, как показывает практика, похожа на борьбу с ветряными мельницами и добиться успеха здесь довольно сложно.
– Какие новости и сайты пострадают от этого? Те, которые не захотят удалять информацию, которую государство посчитает оскорбительной или фейковой?
– Полагаю, да. Начнут, как мне кажется, с тех, кто занимается журналистскими расследованиями – Фонд борьбы с коррупцией, расследования Навального и другие. Полагаю, стоит ждать показательные порки. Пострадают также те сайты, которые публикуют мнения и оценки экспертов, прогнозы, версии.
Алексей Навальный рискует остаться без сайта. Фото REUTERS
Это конечно предположения, версии, но когда они высказаны экспертом, такой информации люди доверяют больше. Мнение экспертов авторитетны и влияют на аудиторию, поэтому они попадут в зону риска. Например, выскажется эксперт относительно эффективности платных парковок в городе. Есть вероятность, что все перестанут платно парковаться. Вот вам и угроза «нарушения функционирования транспортной инфраструктуры». Сайт попадет под блокировку. Примеров, подпадающих под такую формулировку закона, можно придумать много, но, во-первых, не хочется подсказывать тем, кто скоро начнет применять этот закон, во-вторых, думаю применение этого закона не заставит себя долго ждать, и мы скоро уже сможем анализировать и обобщать ситуации из реальной жизни, когда кого-то заблокирокали и оштрафовали.
Обращает на себя внимание, что речь в законе идет не только об информации, которая угрожает жизни и здоровью, но и, например, функционированию кредитных организаций. Мне кажется, что здесь налицо лоббирование со стороны банковского сектора. Например, кто-то из экспертов назовет банк, у которого могут вскорости отозвать лицензию. Для клиентов банка это очень важная информация, ведь никому не захочется терять последние накопления. Есть риск, что, прочитав такую статью, люди побегут снимать свои деньги. Вот вам тоже основания для блокировки сайта и штрафа.
– То есть главная цель новых законов блокировка ресурса?
– Я бы сказала, что цель погасить острую дискуссию в интернете по общественно значимым вопросам и по поводу власти, что будет неизбежным следствием для самоцензуры и довольно жестких штрафов. Ведь несколько позиций, которые появились в новых законах, уже защищаются другими законами, то есть, по сути, новая норма дублирует старые. Из нового – добавлена лишь возможность блокировки ресурса. Например, ответственность за «нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу» предусмотрена статьей 20.1 КоАП РФ «Мелкое хулиганство», в уголовном кодексе – статья 213 «Хулиганство». Кроме того, у нас есть ст. 319 УК РФ «Оскорбление представителя власти» и статья 329 в УК РФ «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации». Здесь используется слово «надругательство», в новом законе – «явное неуважение», но, по сути, это очень схожие вещи. Понятно, что цель – не защита этих символов, и вопрос состоит не в том, чтобы наказать человека, а в том, чтобы ограничить распространение информации, чтобы никто этого не прочитал. И в этом смысле это очень опасные законы, они усугубляют атмосферу страха сказать то, что ты думаешь.
